Джазовые эксперименты зачастую дают необычные результаты. Яркий пример — Gabin: открытие прошлого века — культ века нынешнего.

Джаз, по определению, не может быть обречён на провал. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Это аксиома, и она не требует доказательств. Другое дело — музыка электронная. Стиль, прямо-таки, сказать на любителя. Жёсткая, зачастую холодная и неприветливая, от которой на милю веет злостью и разочарованием. У такой музыки нет вроде бы совсем никаких преимуществ. У джаза наоборот. Например — полная сочетаемость с тем, что может казаться абсолютно несовместимым. Так родился Gabin.

Проект появился на свет после того, как одержимый джазовый бас-гитарист Макс Боттини (Max Bottini), никому ещё тогда не известный, познакомился с ди-джеем Филиппо Клэри (Fillippo Cary). Оба с ума сходили от музыки, поэтому общий язык нашли достаточно быстро. Также нашли и силы создать нечто оригинальное, дерзкое и индивидуальное. Провели несколько репетиций, после чего сколотили команду и назвали безобразие в честь итальянца Жана Габена (ребята его творчество любят и уважают). Сначала, правда, думали называться The Jean Gabin of Rome, однако, подумав, решили, что получается очень сложно и долго. В результате остался просто Gabin.

Боттини всегда был человеком общительным. На заре своего творчества ему довелось сотрудничать с саксофонистом Cтефано Ди Баттиста, послом итальянского джаза на лейбле Blue Note и Аной Каррил Обиолс из скандальной Mano Negra. Все эти личности, безусловно, повлияли на формирование его музыкальных вкусов, однако музыка Gabin получилась совершенно иной.

Первый одноимённый альбом сошёл с конвейера компании Virgin в середине 2002 года и сразу же завоевал сердца истинных любителей смелых экспериментов. Он наполнен энергией цыганских струнных гитар, трип-хоповыми скретчами 90-х, трансом (мягким и очень текучим) а-ля Paul Oakenfold и этническими экспериментами в духе Deep Forest. Ну и, конечно же, прослушиваются настроения законодателя жанра — Cafe Del Mar.

Изначально планировалось раздвигать барьеры современной поп-музыки, взяв джазовую основу, разбавив всё это типичным чилл-аут с андеграундным хаусом. Однако, сведя первую композицию, парни поняли, что получается недурно, и решили добить конкурентов, отказавшись от единого стиля. До сих пор ломают головы музыкальные критики, как же всё это безобразие обозвать. Ведь Gabin несёт в себе латино-джазовые настроения (в мягком ретро-стиле), сплетённые оригинальными техногенными сэмплами. И никакой структуры и композиции. Музыка тянется, лавируя от композиции к композиции, меняя настроение ежеминутно.

Макс Ботини, настоящий джазовый гитарист, умело преподносит импровизационные настроения. Клэри же, профессионально владеющий вертушками, засемплировал джаз до неузнаваемости, наложив на творчество коллектива отпечаток трип-хопа. Он же принёс в Gabin присущую многогранность. Клэри сводит композиции таким образом, что даже самая обыкновенная bossa-nova превращается в бушующий поток эмоций и ярких красок, уносящий всякого, кто осмелился противостоять Gabin в нереальное измерение. Именно оттуда выплывут клавишные, сглаживающие неровные углы электронных экспериментов. Ещё через какое-то время обязательно появится французский аккордеон. Инструмент абсолютно, казалось бы, бесполезный. Однако именно пресловутая гармошка придаёт музыке текучесть и стройность. Без неё Gabin был бы жалкой пародией.

Однако, главный козырь Gabin, как ни крути — роскошный вокал Даниэлы Волпе (Daniela Volpe). Она не поёт, она растекается по всему диску, изредка пропадая, чтобы через какое-то время снова ворваться в сознание. Слушать этот чарующий голос можно до бесконечности, однако Gabin поклонников не балует, ограничиваясь лишь полуторачасовым выступлением. Но и этого достаточно для того, чтобы надолго лишиться рассудка. В хорошем смысле этого слова.

С тех пор как Filippo Clary и Max Bottini, полушутя обыгрывая эллингтоновскую вещь It don`t mean a thing почти случайно превратили ее в культовый хит, известный теперь всему миру как Doo Uap Doo Uap Doo Uap , с ними произошло много интересного. Сначала они обнаружили свой совместный проект Gabin в итальянском Top 10, вскоре после чего проснулись не просто знаменитыми, а мегапопулярными на всей планете - от Штатов до Новой Зеландии, и от Аргентины  до России. Их альбом был выпущен более, чем в 35 странах, а их треки вошли в сотни самых престижных компиляций, представляющих electro-dance, chill out, jazz и другие модные стили.

Слава Gabin распространилась с космической скоростью и на них посыпались запросы на ремиксы многочисленных хитов, в числе которых такие знаковые как Fever легендарной Пегги Ли, вошедшая в ее трибьют, и композиция Marc Moulin для юбилейного альбома, посвященного The Pink panther.

Но даже при такой бешеной востребованности, Gabin нашли время для работы над новым собственным альбомом. Основной мыслью при его создании для них было не отказываться от своих прежних музыкальных идей и стилистических направлений, использованных на дебютной пластинке, а представить их в новой перспективе. В то же время горизонты второго опуса Gabin определенно сдвинулись в западном направлении, в сторону любимых заокеанских стилей soul и blues. Для более успешного достижения поставленных целей, Gabin с особой тщательностью подходили к выбору представленных на своем альбоме артистов. Так появилась идея пригласить рок-н-ролльного Эдвина Коллинза (Edwyn Collins), чей голос звучит на первом сингле Mr freedom с нового альбома. Поэтесса Lisa Lore украсила декламацией собственных стихов композицию Africa. Леди-джаз Dee Dee Bridgewater сотворила магию потрясающего трека Into my soul, а ее дочь Шина, унаследовавшая немалую долю материнского таланта записала вокальные партии еще в трех треках пластинки. Таким образом, вместе с полюбившимися всем стильными лаундж и чилл аут ритмами, Gabin выплеснули на заждавшуюся их нового релиза мировую клубную сцену целый океан по-настоящему прекрасной и глубокой музыки.