Несмотря на все мои усилия, несмотря на горы телефонных звонков и и-мэйлов, взять интервью у Уве Шмидта (Uwe Schmidt) мне так и не удалось. Не удалось мне и посмотреть выступление его сенсационной латиноамериканской группы в рамках культурной программы кёльнской поп-музыкальной ярмарки PopKomm, хотя я и находился в гостевом списке. Нехорошего вида громилы и близко не подпустили меня к концертному залу Штадтгартен. Как потом оказалось, в зале присутствовали ответственные лица концерна EMI и даже кто-то из группы Kraftwerk.

Новый проект Уве Шмидта вызвал нешуточный интерес, догадался я. Надо сказать, что до сих пор на выступления Уве, который больше известен своими старыми псевдонимами Atom Heart и Lassigue Bendhaus, народ толпами не валил.

Я хотя и расстроился, что мне не удалось лицом к лицу встретиться с Уве, который крайне нечасто приезжает в Германию из Сантьяго де Чили, где теперь живёт, но я утешил себя тем, что кому-то повезло больше, и я смогу рано или поздно узнать, что такого интересного он говорил.

Шум и переполох вызвал новый проект Уве Шмидта Senor Coconut y Su Conjunto (Сеньор Кокосовый орех и его команда), на него мы и нацелим сегодня остриё своего внимания. Впрочем, Уве одновременно выпустил ещё два долгоиграющих альбома, мимо которых мы тоже не пройдём.

Но начнём всё-таки с проекта Senor Coconut. Альбом называется «El Baile Aleman» - .

На альбоме «Немецкий танец» хиты немецких пионеров электро-попа Kraftwerk исполнены в зажигательной латиноамериканской манере.

Холодная, минималистичная и основанная на постоянных повторениях музыка Kraftwerk раскрашена в довольно экзотические цвета. От электронного саунда ничего не осталось, музыка звучит естественно и вполне акустически, вместо туповатого ритма шагающего экскаватора – ритмы ча-ча-ча, меренге, кумбиа.

Уве Шмидт рассказал, что проект начался с шутки: «Представь себе Kraftwerk в виде ча-ча-ча...», но через некоторое время он понял, что в шутке заключена перспективная идея. Уве сначала намеревался поручить настоящему латиноамериканскому танцевальному оркестру исполнить песни Kraftwerk, но потом пришёл к выводу, что ему не хочется отдавать этот проект в чужие руки, лучше всё сделать самому. Встала проблема – как?

«Я обнаружил, что именно здесь скрывается самый важный момент, так сказать шутка в шутке, – рассказывал не мне Уве Шмидт. - Немец, который живёт в Чили, программирует Kraftwerk как оригинальную латинскую музыку. Конечно, для изготовления успешной симуляции очень важна когерентность, то есть ты не можешь просто программировать звуки, добавляя и убирая их по своему усмотрению, ты должен ориентироваться на настоящие аранжировки: смотреть как распределены партии, сколько существует слоёв и так далее. Ты должен представлять себе реальный оркестр: сколько труб или ударных инструментов в нём есть, как их применяет аранжировщик? Скажем, нельзя на четвёртой минуте пятиминутной песни вдруг вставить звук виолончели, так сказать, из ничего, это будет нереалистично. Потому что, что всё это время делал виолончелист? Просто сидел? Нет, так со своими ресурсами не обходится ни один композитор. Иными словами, после первой же запрограммированной песни моя группа пробрела вполне конкретные очертания: виброфон, маримба, труба и так далее».

Изготовление музыки протекало примерно таким вот образом. Долгие недели Уве Шмидт внимательно слушал выбранные песни Kraftwerk, анализировал аккорды, гармонии, ритмы и искал параллели в латиноамериканской музыке. Потом собрал каждую песню на секвенсоре, многократно наложив друг на друга звуки фортепиано. Далее следовало заменить каждую ноту, взятую на фортепиано, на звук настоящего музыкального инструмента. Уве занялся поисками нужных нот, исполненных нужными инструментами на пластинках с латиноамериканской эстрадой. Он наковырял тысячи кусочков, выдирая из оригинальной музыки буквально по одной ноте, по одному звуку. Эти ноты были собраны в семплере. Далее ноты были расставлены на свои места в соответствии с запрограммированной ранее схемой.

Честно говоря, адов труд, сравнимый со строительством китайской стены. На изготовление некоторых песен уходило по месяцу, весь проект в целом занял 8 месяцев.

Впрочем, Уве Шмидт рассказал, что если ему с поиском каких-то нот не везло, то проблема разрешалась случайным образом – однажды он услышал, как на улице под его окном играл оркестр и там была нота, которую он долго не мог нигде обнаружить, Уве моментально выставил микрофон из окна и получил то, что искал.

Далеко не в каждом случае было ясно, на какой латиноамериканский ритм лучше ляжет та или иная песня Kraftwerk, но в случае с песней «mensch-maschine» («человек-машина») у Уве не было сомнений – это ритм баклан. Уве послушал баклан-номер в исполнении своего любимого оркестра Переса Прадо (Perez Prado) и понял – это то, что надо: оставалось выкинуть лишь один звук саксофона и всё в целом звучало как «человек-машина». Впрочем, доведение трека до ума всё равно отняло месяц труда.

Издать кавер-версии песен Kraftwerk – вовсе не такое уж простое дело. Kraftwerk долгое время отказывались вступать в контакт с Уве Шмидтом, присылая на встречу с ним каких-то посредников, наконец Уве сумел передать кассету с образцами своей продукции, как он говорит – передача кассеты состоялась на улице в глубоком тумане, – и после этого ему сообщили телефон самого Флориана Шнайдера. Тот был совершенно сбит с толку и никак не мог поверить, что на записи звучит не настоящий оркестр и музыка не сыграна в живую. Но в конце концов разрешение было получено.

Проект Senor Coconut проехал с концертным турне по Германии, и если на компакт-диске мы слышим, вообще говоря, виртуальный оркестр, то на концертах выступали вполне живые музыканты, всего восемь человек. Сам Уве Шмидт стоял за клавишными и стучал по коровьему колокольчику.

Уве вовсе не хотел ваять пародию на Крафтверк, не собирался он и петь хвалебную песнь ветеранам электро-попа. «Крафтверк вообще не относятся к моим любимым группам, - заявил он, - у меня никогда не было ни одной их пластинки».

Уве подчёркивает, что его проект постепенно обрастал смыслом и значением. Исходная идея была чисто музыкальной – превратить Kraftwerk в нечто прямо противоположное. Музыка Kraftwerk холодна, стерильна и точна, и во всём мире воспринимается как типично немецкая.

Когда появилась идея с симуляцией живого оркестра, сразу возникло много новых тем: аутентично ли это исполнение, можно ли его назвать оригинальным, можно ли его вообще называть исполнением, звучит ли оно для латиноамериканцев так же как и для европейцев, как оно звучит для тех, кто оригинала Kraftwerk никогда в жизни не слышал, и так далее в том же духе. Ещё одна тема – это противостояние культуры развитых стран и стран третьего мира.

Мне же нравится парадоксализм этой ситуации: у Kraftwerk не было сомнений в том, что футуристическая музыка немедленно опознаётся именно в качестве футуристической, то есть ты невооружённым ухом слышишь, что перед тобой – звуки будущего. Музыка проекта Senor Coconut является сверхсовременной и к тому же очень сложно устроенной, но на слух этого никак не скажешь. Иными словами, мы сейчас находимся не в том будущем, в которое стремились Kraftwerk со своими секвенсорами и moog-синтезаторами.

В будущем хозяйничает не машина, издающая ритмичный электронный вой, а микрохирург.

Сам Уве Шмидт говорит: «Я бы описал этот альбом так: это абсурдный знак вопроса».

Кстати, проект Senor Coconut существует уже четыре года, раньше, правда, он звучал куда более электронно. Есть у Уве и ещё один проект такого же сорта – Los Samplers.

А мы разворачиваем прожектор своего внимания на вышедший недавно альбом «ХХХ» проекта Atom tm. За ним скрывается тот же самый Уве Шмидт. Ему помогал чилийский рэппер по прозвищу Tea Time. Парень рэпует по-английски, по-испански, немного по-немецки и на каком-то особенно гнусном уличном диалекте испанского. Тема всех текстов – жестокая и бесстыжая порнография. Впрочем, я испанского языка не понимаю, и, может быть, поэтому эта музыка звучит для меня довольно элегантно и даже аристократично.

Мой коллега Анатолий Иванов - знаток немыслимого количества иностранных языков, - прихлёбывая кофе в кафетерии Немецкой волны, иронично поглядывая на меня и грациозно покачивая ногой, легко перевёл мне интервью с Уве Шмидтом, которое я выудил с чилийского сайта, посвящённого электронной музыке. Хорошо знать языки других народов, дорогие радиослушатели!

В качестве главной причины переселения в Сантьяго де Чили Уве Шмидт назвал желание разорвать все связи с европейской электронной музыкой, просто выйти из этой тоскливой игры.

Love Parade? Ностальгия и занудливость. Пик популярности Love Parade – это одновременно и его смерть.

Что касается электронной музыки в Чили, то местные продюсеры заняты копированием европейских, что приводит к неинтересному результату и выходу на международный рынок этих музыкантов никак не способствует. Кому нужен кто-то, кто звучит, как европеец, но сам при этом родом из Чили? В целом, ни одного заслуживающего внимания электронного проекта Уве Шмидт в Чили обнаружить не смог, зато обнаружил массу неизвестных в Европе музыкантов, правда не имеющих никакого отношения к электронной музыке. Влияет на него не только местная музыка – что хорошо слышно по его записям, но и местный стиль жизни, куда менее жёсткий и обязательный, чем в Европе.

«В историческом плане Чили находится в другом положении, чем Европа, - говорит не мне Уве Шмидт. - Тут вопрос не в географии, а в развитии. Электронная музыка – музыка сытого общества, общества, у которого всё есть. Чили – молодая страна, тут другие социальные ориентиры и ценности. У меня сложилось впечатление, что тут культура не занимает такого важного места в жизни, здесь очень мало людей, заинтересованных в развитии культуры. И ещё меньше – ищущих новые пути и новые средства выражения. Чтобы добиться успеха в такой ситуации, нужно функционировать на уровне личном, индивидуальном, до известной степени игнорируя положение дел. Но именно так и функционирует электронная музыка: она - сугубо индивидуальное, эгоистическое дело. Социальные, корпоративные или традиционные ценности для неё ничего не значат. Вообще же творческим людям следует понять, что они сами являются силой, никто не будет вытаскивать их из той ситуации, в которой они находятся».

Это был альбом «XXX» проекта Atom tm. Он вышел на собственном лейбле Уве Шмидта Rather Interesting.

Одновременно лейбл Mille Plateaux выпустил ещё один долгоиграющий альбом Уве Шмидта. Этот проект называется Geez’n’Gosh, а альбом – «My Life With Jesus» («Моя жизнь с Иисусом»). Это, если так можно выразиться, минимал фанк с псевдо-религиозным уклоном.

Уве Шмидт отказывается классифицировать свою музыку.

«Это – просто музыка, - говорит он. - Название «электронная» не выражает ничего нового, ничего из того, что появилось или изменилось за последние 10 лет. Сказал бы ты, что современные Gun’n’Roses или, скажем, Ленни Крэвитц – это электронная музыка? Нет, их по-прежнему называют роком, хотя я тебя уверяю, что они делают то же самое, что и я в своей студии. Сейчас все семплируют свои студийные сессии; если происходит какая-то ошибка, то она исправляется на компьютере, никто ничего в живую не перезаписывает. Записанный материал помещают в семплер, после чего из заготовленных фрагментов собирают окончательный продукт. Точно так же работаю и я».

Уве Шмидт записывает музыку дома, применяя довольно ограниченный набор приборов. Семплер Akai s6000, хард-диск-рекордер Akai dr8 и секвенсор Akai mpc3000. Записанная музыка попадает в компьютер Макинтош G3. Во время работы музыка курсирует между компьютером и семплером».

Более сложная комбинация приборов, не говоря уже – профессиональная студия – была бы для Уве только помехой в творческом процессе.

И последний вопрос: Как ты относишься к mp3?

«Хорошая история, но плохое качество звука».