Lemon - в англо-американском словаре сленга:

1. Испорченный продукт или предмет, постоянно ломающийся с самого момента

покупки.

2. В 19 веке - неприятные скользкие малообщительные люди с кислыми минами.

3. В США с середины 20-х - лох и лузер на криминальном жаргоне.

4. Проигрыш в игровых автоматах: если среди трёх высветившихся иконок одна - лимон,  запорота партия и весь выигрыш.

Не очень молодой, но пышущий энергией даже после трёхчасового сета, британец DJ Lemon - внешне гротескированный и совмещённый Элвис Пресли, Дэвид Боуи и Дэвид Линч в молодые годы - смущённо отпивает пиво из моего бокала и, так же стесняясь, откусывает немного от моего бутерброда с селёдкой - у них hospitality в такой форме не принята. Не принято и ходить друг к другу в гости, оставаясь на ночь, как это делал DJ Lemon в его три дня пребывания в Москве. Несколько раз в нашем разговоре он перескочил на контр-интервью и заваливал меня вопросами про то, чем Петербург отличается от Москвы, загорелся обсуждением прошлого психоделического рока и погрустил вместе со мной о смерти Артура Ли из Love.

Организатор интереснейших вечеринок в CLUB MONTEPULCIANO, гремевших в Лондоне около десяти лет, владелец лейбла Freshly Squeezed, выпускающего подлинно витаминную музыку прямо из соковыжималки, любитель братьев Коэнов и примерный семьянин Nick Hollywood рассказал о своём прошлом, лейбле и любимой музыке и беззастенчиво предавался беседам об абстрактном и невыразимом.

- Будучи в Москве, не чувствуешь себя европейцем среди азиатов? Как тебе кажется, в Лондоне и здесь разные аудитории или примерно одна?

- Что касается публики, то она ничем не отличается от лондонской - жизнерадостные симпатичные люди, девушки тут очень красивые. Диким уголком я бы Россию уж точно не назвал, да и не знаю, кто теперь назовёт - к вам всё чаще приезжают замечательные артисты. Единственное что - танцуют в Лондоне поживее. Но это только показатель того, что на Западе у того, что я делаю, есть своя ниша в клубах и  к такой музыке для танцев давно привыкли.  Здесь же то, что играю я, видимо, играют нечасто, оттого люди стараются поменьше двигаться и побольше услышать.

- А сам город тебе как?

- Очень приятный город. Только напрягают эти повсеместные бутики и их отстранённость от большинства городских жителей: сразу видно, что мало кому по карману то, что там продаётся. Но, наверное, только при таком мейнстриме способен выжить интересный любопытный андеграунд: одно не может без другого. Другая вещь, которая меня смущает - это советские запущенные дома. Они не совпадают с остальным городом по стилю, очень безвкусны и создают серое нагромождение. Что же касается людей и улиц - всё как и везде, мне нравится.

- В Лондоне ты очень популярен?

- Да, на самом деле. Чёрные очки стали такой повседневностью, что я уже лет семь как переехал в Брайтон, поближе к воде и поспокойнее. Теперь просто идеальная обитель - почти океан рядом, дети, лужайка (смеётся).

- Расскажи про детей - их у тебя двое и оба маленькие?

- Да, мальчику пять, девочке два.

- Прививаешь им свой музыкальный вкус?

- Ну, маленькой не привьёшь ещё пока, а старший сам выбрал из моей коллекции и слушает без устали Madness - пошёл по моим детским стопам предпочтений.

- Я прочитала на MySpace твой список любимого (*в нём среди прочего перечислены Tom Waits, тромбонист Fred Wesley, блюзовый исполнитель и пианист Georgie Fame и испано-кубинский композитор Xavier Cugat) и всех музыкантов, на тебя повлиявших - там, мягко говоря, ну совершенно нестандартный набор имён. Когда слушаешь твои альбомы, понятно, что за этим мусорным саундом из всего-по чуть-чуть стоят долгие годы усердного меломанства и музыкальных поисков. Когда ты успел столько послушать? И с какого возраста музыка начала интересовать тебя уже не просто как слушателя, а как человека, готового связать с ней свою жизнь?

- Мой отец - известный пианист: и я рос на музыке в буквальном смысле этого слова. Надо сказать, на музыке очень хорошей. Естественно, моё раннее детство было предопределено  - меня отправили в музыкальную школу по классу скрипки. Приятных воспоминаний никаких не осталось, это и не удивительно - для любого ребёнка музыкальная школа - неприятная обязанность, и только. Помню, спина болела, и этот кошмарный скрежет струн мне тогда не нравился.

- Помнишь свой первый аудиошок? Или вообще любой шок от искусства?

- Да так, чтобы шокировать - не было такого. Было любопытство и желание узнать побольше. А потом ещё и тот особенный подростковый интерес к музыке, когда зелёные ребята разделяются по группировкам, кто что любит, и начинают самоутверждаться.

- Конечно же, ты играл в группе и был крутым музыкантом, который, стоя на сцене, мог покорить любую девчонку?

- Да-да, именно. Я ещё и на бас-гитаре играл, а бас-гитарист по определению всегда самый крутой чувак в группе -  у него всегда циничный и невозмутимый вид и статичная поза. Мы играли песни Jam, The Who, свои собственные с какими-то вызывающими текстами.

- Название группы скажешь?

- Нет, ты же журналистка - ни в коем случае не скажу (смеётся).

- Вот уже скрипка, бас-гитара... На каких инструментах ещё играешь?

- На саксе - обожаю сакс, акустике и клавишных. Ещё на очень многих, духовых, например, - но эти - глобальные и совершенно универсальные инструменты. А любимый у меня до сих пор бас.

- Почему?

- Это единственный инструмент, который сочетает в себе ритм и мелодию, он уникальный. На своих концертах, если собираю музыкантов играть лайв, бас-гитара - ключевая партия.

- А к нам с лайвом приедешь?

- Да, очень хочу.

- А что у тебя было с музыкой после тинейджерских групп?

- Ну, так как я не проявил никакого расположения к академическому музыкальному образованию, родители решили из музыкальной школы меня забрать и отдать в колледж дизайна - одно из тех заведений, которые потом прославят ныне именитые британские кутюрье. В привычной творческой среде я так и остался, но занятия музыкой на время отошли в тень и стали приятным хобби. В художественном колледже я всерьёз увлёкся театром и декораторским искусством, создавал макеты для спектаклей, оформлял мероприятия. В это же время открыл для себя арт-тусовку, без которой и вне которой не получилось бы ни клуба, ни вечеринок, ни серьёзных занятий музыкой. Был ещё период короткометражек и видеоарта.

- Сейчас ещё занимаешься чем-то подобным? Совмещаешь музыку и дизайн?

- Где-то чуть больше 10 лет назад передо мной встал серьёзный выбор - обе мои страсти - графдизайн и музыка - отнимали слишком много времени, и надо было сконцентрироваться на чём-то одном. Я выбрал музыку и с тех пор ни разу об этом не пожалел. Во-первых, мне понятнее и ближе механизм музыкального производства. Во-вторых, я сделал выбор тогда, когда музыка наконец-то начала приносить мне прибыль, и было ясно, что даже с коммерческой точки зрения эта сфера удаётся мне с большим успехом.

- Не чувствуешь, что что-то потерял, двигаясь только в одном направлении?

- Я бы так не сказал, да и выбор не был болезненным. Люди, с которыми я общался, так или иначе всегда где-то поблизости, готовы к сотрудничеству. К тому же, если раньше я зарабатывал графическим дизайном, то теперь прибегаю к нему по своему большому желанию и с собственным подходом - когда оформляю обложки альбомов, афиши, что-нибудь для лейбла.

- У тебя есть авторитеты в искусстве?

- Единственно определённое, что я могу сказать, - меня не очень интересует старое искусство, античные и классические западноевропейские художники. Не сказать, что это пахнет нафталином - я отношусь к классике с уважением - но сам люблю дизайн 60-х, конструктивизм и минимализм. Ротко люблю, что-нибудь неброское, но стильное.

- Ты начал говорить о своём лейбле. Что изменилось с тех пор, как у тебя появилось личное медиапространство, а рамках которого ты можешь позволить себе всё?

- Собственно, я начал позволять себе всё (смеётся). Лейблу около года, но я здорово набегался с этими бумажками: вообще непонятно откуда появилось много папочек, стоящих одна к другой на полке. Много демо присылают, до чего-то руки росто не доходят. Но это потраченное время и усилия того стоят - я могу приглашать интересных мне артистов на запись и издавать ту музыку, которой, на мой взгляд, уделяется недостаточно много внимания. Плюс к тому, я стараюсь не фиксировать политику лейбла в жанровых рамках, издаю своих друзей и людей, чья музыка меня просто заинтересовала. Это главное преимущество собственного лейбла - не надо никому объяснять, почему эту пластинку стоит выпустить, почему музыкант будет иметь успех и т.д. Если презентовать мой лейбл в двух словах - у него беспринципная miscellaneous-политика (смеётся).

- Артистов ищешь сам или они тебя находят?

- Они меня. Только сперва я что-то где-то выискивал, теперь их инициатива - моя реакция.

- И какой музыки, тебе кажется, сейчас не хватает?

- Непрямолинейной. Ироничной, несерьёзной, из помойки в лучшем смыле этого слова. Слишком много концептов и избыточного пафоса, этих сосредоточенных лиц флегматичных парней у лэптопов. Ведь некоторые люди (и их немало) тоже устали от стандартных танцев, от практически не эволюционирующего танцевалього звучания. От этих паттернов мы и пытались уберечь публику в CLUB MONEPULCIANO.

- А ты сам эволюционируешь? В своём восприятии музыки, отношении к ней? Ведь одна и та же пластинка не может звучать одинаково, когда тебе 14 и когда тебе 41.

- Да, естественно. В юности я относился к музыкантам с большим пиететом. Это сейчас становится ясно, что кроме того, чтобы быть живой легендой и харизматичным человеком, Джим Моррисон был ещё безответственным, самовлюблённым и капризным wanker. Со временем легендарные люди, делающие музыку, отходят на второй план, а на первом остаются их альбомы, лирика и прочее.

Такой немного отстранённый взгляд на музыку без кумиров - самый правильный.

- Если бы у тебя была возможность с кем-нибудь встретиться, поговорить о музыке, кого бы ты выбрал себе в собеседники - из ныне живущих или уже умерших?

- Честно говоря, я бы с радостью повидался с каким-нибудь технарём, который разбирается в проводочках-кнопочках и повыспрашивал у него приёмы и хитрости. Из очень известных современных хотел бы пообщаться с Норманом Куком. А из умерших - с каким-нибудь глобальным человеком развлекательной индустрии -  одним из тех, кто брался за проекты масштаба Вудстока или Диснейленда, и умудрялся совмещать искусство, великолепные идеи и развелечение.

- Ты не сожалеешь, что родился тогда, когда родился? Ты ведь любишь старую музыку, ищешь её, исследуешь. Не хотел бы прожить жизнь в то время, когда то, что мы сейчас воспринимаем как ретро, было современной музыкой, когда это было доступнее?

- Ну тогда это не было бы ретро (смеётся). Нет, мне очень нравится то время, в котором я живу, нравится во всех смыслах. Сейчас, конечно, труднее быть в курсе - при нынешнем потоке информации и невозможности знать всё про всё надо стараться не только быть неповерхностным, но и выделить вещи поточные и вещи определяющие. Вех типа Битлз и Velvet Underground, может не быть, да это и не страшно - время легенд уже прошло. Сейчас главное в производстве и распространении музыки - личное любопытство и демократичность, то есть свободный доступ к неклишированной информации.

- Вот про вехи твоё мнение хотела бы узнать. У тебя есть объяснение того, почему вот уже полвека именно британская музыка задаёт тон во всём мире и формирует музыкальные тенденции? Что сделало страну, из которой ты родом, лидирующей музыкальной державой?

- У меня есть своя версия. Дело в том, что несмотря на официальную демократичность, британское общество консервативно вплоть до кастовости, о которой никто не говорит вслух, но все чувствуют различия, особенно если попадают в незнакомую недружественную обстановку, отколовшись от своей группы. Эта фиксированность и замкнутость групп, ставшая очевидной, когда разрослось население  и особенно миддл-класс, мне кажется, предопределила живучие и ярко выраженные субкультурные течения. Внутри них само собой нашёлся фактор, который как объединял одних тусовщиков, так и отделял их от группы других. Конечно же, этим фактором стала музыка как самая доступная и социальная культурная подпитка. Ну не балет же в самом деле? Тёплые отношения двух англоязычных стран США и Британии тоже надо брать в расчёт. Музыка на одном и том же языке кочевала через океан от победившей в войне страны к одному из центров мировой культуры. Так, я думаю, оно и закрутилось.

- Давай немного отвлечёмся от истории. Последнее, что хочу у тебя спросить: чего тебе в принципе не хватает в жизни - пока ты ездишь из одного города в другой, туда-обратно - не как артисту, а как человеку? Может, комфорта или больше часов для сна?

- Секса бы побольше (смеётся). Или тебе нужен более многословный ответ?