В 90-е годы, когда казалось, что всякое оригинальное творчество умерло, а музыкальный мир предавался переосмыслению наследия прошедших тридцати лет, выяснилось, что фанк фанку рознь. Если, например, в свое время любой мало–мальски имеющий слух понимал, что, невзирая на все различия, Майкл Джексон и Принс — артисты одного поля, то поверить в то, что девица Бритни Спирс и группа Jamiroquai имеют немало общего, теперь стало трудно. Именно Jamiroquai произвели с фанком довольно занятную операцию: сделали этот ритм синонимом хорошего вкуса. Попутно введя в обиход еще один модный эстрадный жанр: ныне осталось не так много поп–артистов, в репертуаре которых нет хотя бы одной песни с фанковым ритмом в диско–аранжировке. Словом, благодаря уникальности своего звучания, Jamiroquai оказались одним из немногих действительно популярных явлений, известность которого не была достигнута за счет компромисса со вкусом.

Собственно, несмотря на то, что Jamiroquai — полноценная группа с подобающим набором музыкантов, обычно ее вполне справедливо ассоциируют с одним человеком: Джейсоном, или Джеем Кеем, горячим поклонником Стиви Уандера, вокалистом, автором большей половины всех композиций, названия группы, ее логотипа (характерного человекобыка, изображенного на всех пластинках Jamiroquai), личностью колоритной, безусловно талантливой и не лишенной внутренних парадоксов. Главный из них — любовь Кея к большим и быстрым автомобилям, каковая вступает в логичное противоречие со вполне радикальными воззрениями певца на природу и цивилизацию. Ведь первая пластинка Jamiroquai «Emergency On Planet Earth», вышедшая в 1993 году, была названа манифестом борцов за окружающую среду. Впрочем, сам певец не находит здесь никакого парадокса: в ответ обычно он рассказывает историю о том, как у него взял интервью журнал «Big Issue», продаваемый бездомными. В соответствии с интересами своей целевой аудитории, журнал подытожил это интервью редакционным выводом, что, мол, Джея Кея не должен любить никто, потому что он живет в особняке с одиннадцатью спальнями и ездит на «феррари». «Интересно, – недоумевает певец, – они что, хотят, чтобы я жил на помойке? Я уже жил там однажды. Они ничего не сказали о моем саде, в котором нет ни грамма пестицидов, о дорогах вокруг моего дома, которые я содержу в чистоте на свои деньги. Я же не говорю, что мы должны вернуться к образу жизни обезьян — так почему им дались мои машины?»

Надо сказать, что Джей Кей немного лукавит в своем недоумении: судьба его именно в бездомных должна возбуждать сугубую зависть и раздражение. Уроженец Манчестера, Джейсон Кей появился на свет 30 декабря 1969 года в неполной семье: мать его была джазовой певицей и ведущей собственного телешоу; отца он не видел никогда. Уже будучи учеником в школе, он выяснил, что у него был брат—близнец, который умер в возрасте шести месяцев. Этот брат впоследствии стал для него своего рода мистическим спутником: Джей Кей не раз говорил, что живет жизнью двух человек. О матери он отзывается довольно скептически: она не позволяла ему ничего, не покупала даже пластинок, так что первый свой приличный магнитофон он приобрел только в сознательном возрасте. Учился Джей плохо, а в пятнадцать лет ушел и из школы, и из дома. Он ночевал на улицах, промышлял карманным воровством и периодически устраивался на самые странные работы. В 1989 году он приспособился жить в заброшенном таксомоторном парке, в котором не было электричества, а в крыше зияли дыры. В одной из случившихся там драк ему в лицо выпустили струю ядовитого газа, а потом ударили ножом. Дерущихся повязали; Джей Кей получил обвинение в ограблении, которого, по его словам, не совершал. Обвинение все же было снято, и молодой человек почел за благо вернуться домой.

Дома он принялся сочинять музыку и вынашивать планы по созданию группы, играющей песни «как у Стиви Уандера». Он собрал музыкантов — барабанщика Дерека МакКензи, клавишника Тоби Смита, бас–гитариста Стюарта Зендера и вибрафониста Уоллиса Буканана; впятером они назвались Jamiroquai — странное это слово придумал Джей, составив его из выражения «jamming» и названия индейского племени ирокезов («the iroquois»), история которого крайне его увлекала. Группа играла еще не получившую тогда названия смесь из хип–хоперского бита, фанка, соул–мотивов и джазовых гармоний — то, что впоследствии стало именоваться сочетанием «эйсид–джаз». Собственно, первый сингл группы, «When You´re Gonna Learn», вышел на лейбле «Acid Jazz», давшем название жанру. Однако после его успеха фирма «Sony» немедленно предложила Jamiroquai контракт на восемь пластинок.

Невзирая на это, первые две записи группы — упоминавшаяся уже «Emergency On Planet Earth» и «The Return Of The Space Cowboy», появившаяся в 1995 году, — имели успех только в Англии. А в Америке были практически неизвестны. Только в 1996 году после выхода пластинки «Travelling Without Moving», клип на песню с которой, «Virtual Insanity», взяло в ротацию MTV, Jamiroquai стали популярны и по другую сторону Атлантики. Успех закрепила песня к фильму «Годзилла» — «Deeper Underground».

К этому времени Jamiroquai уже не ассоциировались с эйсид–джазом: танцевальное начало в их музыке победило импровизационное, хотя сказать, что она, эта музыка, стала более примитивной, нельзя: просто изощренность ее ушла вглубь, сделавшись не такой очевидной. На первый план вышла диско–составляющая таланта Джея Кея: его любовь к Стиви Уандеру, Kool And The Gang, Village People и Глории Гейнор нашла, наконец, адекватное воплощение. В 1997 году группа записала дуэт с диско–дивой Дайаной Росс; в 1999 году увидел свет альбом «Synkronized» — настоящая энциклопедия диско–ритмов в сочетании с характерными для современной клубной музыки тембрами. В процессе записи «Synkronized» из группы ушел уставший от гастролей Стюарт Зендер — разозленный Джей Кей пересвел всю пластинку заново, чтобы от «отщепенца» не осталось и следа. Помирились они позже, когда группа уже записывала свой новый альбом «A Funk Odyssey» — пластинку, которая наконец отдает дань стилю, сделавшему Jamiroquai популярными.

«A Funk Odyssey» — вещь крайне живая: живость — вообще, первое качество, которое отличает музыку Jamiroquai. Однако здесь эта живость еще и подкреплена выведенным на первый план ритмом, тем самым ритмом, под который создается такое хорошее настроение. От предыдущего релиза «Одиссея» отличается немного большей жесткостью и не таким безмятежным настроением. Две вещи — грандиозная «Corner Of The Earth» с гармониями и ритмом босса–новы, которую сам Джей Кей считает лучшей из всех сочиненных им когда–либо песен, и особенно мрачная «Twenty Zero One» с радикальным хип–хоперским битом — трагичны в своей основе. Обычный результат взросления разумного человека, который, к тому же, вел далеко не размеренный образ жизни. С другой стороны, здесь же есть композиции почти небесной безмятежности — такие, как соул–баллада «Black Crow» совершенно в духе 70-х, которую Джей Кей исполняет с экстатичностью певца госпел. Впрочем, настроение диско по-прежнему хорошо заметно — взять энергичный трек «Main Vein».

В целом же пластинка отмечена всеми обычно присущими Jamiroquai чертами — безупречным вкусом, отменными слухом и техникой и напористо–мажорным настроением. Которое, так долго сохраняясь в неизменности, называется уже мировоззрением. Оптимистичным мировоззрением, которому многое под силу — например, сделать из довольно безмозглого развлекательного жанра произведение искусства.